Космические технологии на службе газовой отрасли
В начале 2000-х годов перед компанией «Газпром» стояла задача освоения месторождений на континентальном шельфе Российской Федерации. Их эффективное и динамичное освоение в условиях сурового климата морей Арктики и Дальнего Востока требовало применения нетривиальных подходов и технологий, смелых инженерных решений. Технологией, которой дал жизнь континентальный шельф, стала добыча углеводородов с применением подводного добычного комплекса. Одним из тех, кто стоял у истоков подводной добычи два десятилетия назад, был Владимир Вовк — в то время он руководил управлением техники и технологии разработки морских месторождений Департамента по добыче газа, газового конденсата и нефти ПАО «Газпром».
«Газпром» на море работает давно. Огромный вклад в морское направление в «Газпроме», его успешное развитие внес министр газовой промышленности СССР Сабит Атаевич Оруджев. Он своим упорством, пониманием перспектив и важности шельфа сделал так, что в 1978 году председатель Совета Министров СССР Алексей Николаевич Косыгин подписал постановление о создании морского главка в Министерстве газовой промышленности. Оттуда идут корни тех успешных шельфовых проектов, которые есть у нас сегодня. В те годы была сформирована программа по разработке технологий, созданию специальной морской техники, обучению людей, привлечению науки и промышленности к этой важной работе.
В 1989 году был создан государственный концерн «Газпром». Он стал наследником этой работы.
В конце 1990-х правительство поставило перед «Газпромом» задачу — построить газопровод в Турцию. Он должен был пойти по дну Черного моря. Максимальная глубина там достигала 2,2 километра, что требовало абсолютно новых подходов ко всему — от строительства и материалов до обеспечения безопасности работ и оперативного реагирования на возможные происшествия. Это был грандиозный проект с точки зрения опыта. Строительство «Голубого потока» было очень важным проектом. Оно принесло с собой множество технологий, методов и знаний, которые мы смогли применить во время работы при обустройстве Киринского месторождения.
.jpg)
В 2000-х годах в «Газпроме» шла серьезная работа над Восточной газовой программой, которая была утверждена в 2007 году. Это был мегапроект, направленный на обеспечение дальневосточных регионов страны газом, создание там центров газодобычи, газотранспортных мощностей. И одним из вопросов был как раз источник газа для ее реализации. Как один из вариантов у нас был шельф острова Сахалин. Мы понимали, что там есть достаточный объем ресурсов, есть открытое в 1992 году Киринское месторождение. Надо было только решить, как именно его разрабатывать.
Когда в «Газпроме» начали активно обсуждать пути обустройства Киринского месторождения, я предложил применить на нем технологию подводной добычи. Это нестандартное решение, но оно позволило нам уйти от тяжелейшего и очень дорогого проекта — строительства с нуля добычной платформы. Представляете, какая это должна была быть платформа? 100 метров глубины, серьезная ледовая нагрузка, шторма.
Но и подводная добыча — не самый простой подход, буквально космические технологии. Каждые 10 метров воды — это один килограмм дополнительного давления на каждый квадратный сантиметр. А у нас глубина 100 метров, то есть по 10 килограммов на каждый сантиметр. Эта сила сжимает, ломает, давит. Тяжелейшие условия. Думаю, сложнее, чем в космосе. Космонавты друг друга видят, у них есть радиосвязь, а под водой ничего этого нет.
Мы около года обсуждали этот проект, взвешивали все за и против. Это были хорошие и полезные инженерные споры, в которых рождается истина и вырабатываются верные подходы.
Я тогда не имел права на ошибку — должен был отвечать за то, что предлагал. И я верил. И мне поверили. Председатель Правления ПАО «Газпром» Алексей Борисович Миллер поддержал предложение. Со мной согласились в управлении перспективного развития, науки и экологии. Сразу было понятно, что потребуются серьезные усилия — нужно было привлекать российские заводы, готовить кадры.
И мы занимались: собирали в один самолет специалистов и руководителей из разных компаний и подразделений, которые были задействованы в этом процессе, и отправлялись в города по всей стране. Ездили по конструкторским бюро и заводам, запускали все это вместе, сдвинули производственную махину. Одновременно решали вопросы с вузами — создавали морские кафедры в университете имени Губкина в Москве, Мурманске. В Санкт-Петербургском политехническом университете создали курсы из выпускников этого вуза по подготовке специалистов по подводным технологиям.
Я сегодня преподаю, обучаю небольшие группы студентов. Всегда говорю им, что многие компании и страны на земном шаре пришли к подводным технологиям из-за глубин. А мы в России будем обращаться к ним еще и из-за льда, потому что у нас большое количество углеводородов находится на арктическом шельфе. Это впечатляющий задел на будущее. Подводные технологии нужны нам. Хорошо, что есть этот стартовый проект, что он развивается. Я им очень горжусь. Горжусь, что «Газпром» стал первопроходцем в таких важных и новых технологиях.
Чувствую сегодня то, что должен чувствовать любой инженер и руководитель, который реализовал задуманное. Жуль Верн был фантастом. Он писал, он верил, но не знал, будет ли хоть что-то из его идей реализовано. Мог лишь предполагать. А у нас — только расчет, который сбывается. Подводные технологии — это развитие для всей отрасли, правильный и верный путь. Необходимо продолжать уделять им внимание. Для меня это гордость, уверенность в том, что наше дело будет жить долгие годы и приносить пользу государству.
Увеличенная фотография (JPG, 284 КБ)